| |
Жестокость
Теряется смысл существования,
Притупляя инстинкт самосохранения,
Возрастает чувство разочарования,
Наполняя сосуд неподдельного отвращения.
Аргументы жизни лишены доказательства.
Основание счастья становится неприемлемым.
Когда любовь наполняют предательства,
Когда жестокость становится неотъемлемым
Правилом поведения в цивилизованном обществе,
Где справедливость считается глупостью,
Где ярость и злость исповедуют в творчестве,
Заполняя разум привлекательной тупостью.
Где признак силы – проявление ненависти,
Где признак слабости – добродушие,
Где измена является предметом зависти,
А прощение считается малодушием.
Здесь одни сумасшедшие составляют
И диктуют миру правила поведения,
А другие психи их исполняют,
Представляя собой предмет наблюдения.
Первые возомнили себя царями,
И считают, что им обязаны подчиняться.
Создали мир, в котором являются королями.
Мир, в котором все им должны поклоняться.
Вторые – сидящие на общественном мнении,
Пойдут, как бараны, куда им скажут,
Побегут рысью в любом направлении,
Будут делать только то, что покажут.
Но, что интересно, у них у всех
Есть одна особенность, которая их отличает –
Они презирают и унижают тех,
Кто этим правилам не отвечает,
И ненавидят душою тех,
Кто эти правила нарушает.
Похоронив совесть под тяжелыми камнями,
Не скрывая при этом своей естественности.
Заполняя пустоты чужими жизнями,
И стараясь не нести за это ответственности,
Каждый желает незамедлительного
Исполнения своей сиюминутной потребности,
И яростно бесится от неудовлетворительного
Сохранения собственной безмятежной инертности.
И каждый считает себя великим,
И чуть более значимым рядом стоящих,
Называя поведение святости диким,
Продавая друзей, в том числе настоящих.
И каждый стремится к уничтожению,
Поражая всех своей преступной ловкостью,
Ускоряя гонку вооружения,
Наполняя землю постоянной жестокостью.
Деньги
Поглощаясь властью ненасытимости,
Утопая в кровавой роскоши тления,
Мир падает в руки необратимости,
Задыхаясь в объятьях определения,
Разрушая медленно свое основание,
Увеличивая ценность наиболее незначительного.
Здесь любовь покупается за желание,
И в этом нет ничего удивительного.
Здесь трава продается за ночные видения.
Здесь воду меняют на черное золото,
Оставляя разноцветные пятна смерти и тления,
Пропитав чистый воздух разъедающим холодом.
И теряет смысл обычная жизнь,
И жажда смерти становится откровенна,
Когда повышают цены на жизнь,
В то время, как жизнь должна быть бесценна.
Понятия чести стираются прибылью,
Понятия правды разъедаются порохом,
Понятия совести становятся пылью,
Растворяясь прогнившим, озлобленным воздухом.
Красивая жизнь – тенденция времени,
Сила и власть – идеалы вечности,
Справедливость становится цвета зелени,
А насилие – доказательством безупречности.
Откровенность нежно сменяется лицемерием.
Доброта и ласковость с детьми ложна.
В глазах партнеров ужас и недоверие.
Свободная конкуренция здесь невозможна.
Наличие денег становится важным фактором.
Отсутствие оных – признак несостоятельности.
Земля называется финансовым сектором.
Жизнь на земле теряет знак привлекательности.
Продажность власти осязаема разумом,
Воровство ощутимо нервными клетками,
Невиновность четко определяется градусом,
Города управляются марионетками.
Контролируются средства массовой информации,
Восстание подавляется группой быстрого реагирования,
Продолжая процесс политической инсталляции,
Правительство отказывается от санкционирования
Выражений протеста и своей независимости
В публичной форме и для общественности,
Подтверждая теорию о несовместимости
Количества денег и меры ответственности.
Сохраняя власть непреложным каноном,
Используя при этом любые орудия,
Государство каждого охраняет законом,
Оставляя на запястьях следы правосудия.
Жизнь.
Приходя в этот мир без собственного согласия,
Начиная жизнь, не имея предназначения,
Претерпевая внутренние разногласия,
Подчиняясь законам предопределения,
Зарождается новая частица вечности,
Постоянно обязанная и бесправная,
Приговоренная изначально к суду безупречности,
Но все же глубоко внутри своенравная.
Проникая в материю существования,
Становясь неотъемлемой бесконечностью
Неизменно вечного мироздания,
Обременяемого ответственностью
За свое бытие, которое не обговаривается,
А просто является фактом наличия,
Которое, к сожалению, не обсуждается,
И обречено на боль безразличия.
Появляясь на свет через крик и страдание,
Заявляя тем самым о своей значимости,
Оставляет глубокое воспоминание,
Требуя заботы и страха утрачиваемости.
Желает простого удовлетворения
Своих обычных жизненно важных потребностей,
И постоянно ищет умиротворения
Внешних и внутренних бесконечностей.
Начиная путь по просторам бессмысленности,
Растворяясь в среде своего обитания,
Утопая в серой жестокой бесчисленности,
Жизнь наивно ищет себе оправдания.
Достигая внутреннего самоопределения,
Стремясь к сохранению природной естественности,
Пытаясь с этим миром завязать отношения,
Не остаться изгоем в представлениях общественности.
Ища любви и всеобщего понимания,
Ожидая признания и уважения,
Опасается личностного отрицания,
И боится социального отчуждения.
И стараясь остаться неконтролируемой,
Просто единственной, просто значимой,
Никому не обязанной, ни кем не тестируемой,
Отвечать только требованиям индивидуальности своей уникальной и пока
еще не утраченной.
Обретая свободу и ясность мышления,
Познавая отсутствие справедливости,
Жизнь яростно требует за себя отмщения,
Отвергая законы необратимости.
И сверкая красными глазами зверя дикого,
Выражая в злобе свою непосредственность,
Ищет кого-то непомерно великого,
Кого-то, кто должен нести ответственность
За это бессмысленное существование,
За одиночество и презрение,
За необъяснимую боль и страдание,
За неприспособленность и унижение.
Она не просила о своем создании,
Но оказалась абсолютно виновной,
В чужом и жестоком для нее мироздании,
Не подчиняясь воле беспрекословной.
Ее сотворила Личность Особая,
Которой она навеки обязана,
В Своем отношении Непринужденная,
И Которая к ней же самой и привязана.
Личность, Которая судит,
И. по рассказам. на злобу в Свой адрес должна реагировать,
Но, Которая, возможно, все таки любит,
И хотя бы не пытается контролировать.
Прекрасный мир
Эта жизнь слишком ничтожна, чтобы за нее беспокоиться.
Этот мир слишком жесток, что бы его можно было ценить.
Эти правила слишком сложны, чтобы под них подстроиться.
Эти люди слишком высокомерны, чтобы их просто любить.
Это счастье слишком скупое, чтобы его дожидаться.
Это горе не стоит того, чтобы испытывать страх.
Эта любовь слишком изменчива, чтобы ей восхищаться.
Эта красота когда-нибудь превратится в прах.
Эта истина слишком горька, чтобы от нее быть в восторге.
Эта ложь достаточно откровенна, чтобы ее принимали.
Эти кумиры не достойны даже ящика в морге,
А эти фанаты слишком тупые, чтобы их понимали.
Эта вера слишком мала, чтобы хоть что – то сдвинуть.
Эти надежды мертвы уже много времени.
Эти дела стоят только того, чтобы сгинуть
В пустыне бессмысленности своего семени.
Эта власть слишком твердая, чтобы ей подчиняться.
Этот генерал слишком высок, чтобы ему доверяли.
Эта политика слишком грязная, чтобы в ней разбираться.
Эта война слишком бессмысленная, чтобы на ней умирали.
Эта школа слишком опасная, чтобы в ней заниматься.
Эти новости слишком печальные, чтобы их ждать.
Эта больница слишком бедная, чтобы в нее обращаться.
Эта помощь слишком корыстная, чтобы ее принимать.
Эта цель не находит своего оправдания.
Этот приказ не имеет никакого значения.
Этот царь слишком мерзок для почитания.
Этот долг не достоин своего выполнения.
Этот вождь воплощение тьмы и жестокости.
Эта система построена на зле и насилии.
Эти воины, являясь примером стойкости,
Кричат о рабстве и своем бессилии.
Это общество до безумия принципиально,
Его мнение до невозможности объективно,
Его решение до невероятности оптимально,
Его отношение предсказуемо негативно.
Его законы безжалостны и непонятны,
Его выводы основаны на предубеждениях,
Его суды продажны и лицеприятны,
А вердикты не любят своего обсуждения.
Эти люди жестоки и непримиримы,
Готовые рвать за свои идеалы,
Их гордость и чванство неизлечимы.
Они беспощадны, как злые шакалы.
Возомнили себя прокурорами вечности,
Постоянно требуя от других изменения,
Представляя свой мир в эталон безупречности,
Контролируя любые импульсы поведения.
Эти снобы любят создавать свои правила,
Считая, будто все им должны подчиняться,
Не допуская, что жизнь предоставила
Возможность каждому отличаться.
Тут все понятно без объяснения,
Этот мир не достоин чьей – либо верности.
Ты в праве сохранить к нему свое отношение,
А я пойду поищу достойные и более приемлемые для себя ценности.
Перфильев Максим Николаевич(DISA)
|
|
